Обзор

Всего-то пару миллиардов лет назад Земля была полностью скована льдом. Ну, почти полностью — кое-где на экваторе оставалась полоса холодного океана. С тех пор наша планета успела оттаять и снова подмёрзнуть сотни раз, но ни разу она не терпела аналогичной катастрофы.

Frostpunk ставит нас перед фактом: Земля вновь покрыта снегом. Полностью. Надежды нет, оттепели не будет, биосфера и цивилизация гибнут, а игроку поручено исполнить увертюру на этих похоронах органической жизни.

Тысяча восемьсот насмерть замёрзший

В конце XIX века викторианская Британия переживает триумф стимпанка: на паровой тяге работает всё что душе угодно — роботы-автоматоны, протезы, машины. Жаль, что именно в этот исторический момент массовое извержение вулканов затянуло небо тучами пепла, да и само Солнце вдруг начало слабеть.

Апокалипсис наступил быстро. Лёд и снег скрыли Европу, Азию, Америку и вообще всю сушу, а потом и океаны. Первые попытки бежать на юг оказались самоубийством, поэтому следующая волна беженцев из вымирающих городов империи устремилась на север, к богатым залежам угля.

Там и начинается Frostpunk, независимо от того, какой из трёх сценариев вы выбрали. Выжившие участники экспедиции водружают исполинский генератор тепловой энергии, который становится сердцем поселения. Здесь и предстоит возводить даже не город, а убежище. Добывать уголь для генератора, еду для жителей, древесину и сталь для построек. Проводить исследования, чтобы открыть новые структуры и улучшить старые. Налаживать нехитрую «социалку», которая почти полностью подчинена здравоохранению: уже в начале природа радует лёгким морозом в –20 градусов, а предельные температуры так вообще за гранью возможного на Земле. Пожалуй, если я назову нижний предел, то это будет спойлером.

Здесь вам не Tropico и не SimCity. Деньги вышли из обихода, рабочие в угольной шахте работают за «жрат», из развлечений — пьянство, драки на арене и редкие дуэли на разводных ключах. Frostpunk определённо уступает прочим «градостроям» в богатстве промышленности и вообще отраслей.

Это легко объяснимо: здесь, как и в прошлой игре 11 bit studios, This War of Mine, вы лишь оттягиваете неизбежное, выживаете в стремительно ухудшающихся условиях. Только формат выбран иной — не подпольно-ролевой, а сити-менеджер наподобие незаслуженно забытой Banished.

Ради жизни на Земле

Frostpunk не просит генерировать прибыль или добиваться величия. Всё, что требуется от капитана экспедиции, — сохранить своих подопечных в живых. Ну, во втором сценарии «Ковчеги» требуют уберечь хранилища с образцами флоры, что всё равно невозможно без обслуживающего персонала.

Но при этом Frostpunk чужда статичность: ситуация будет становиться всё сложнее и сложнее. Первые дни ваши поселенцы лениво собирают ресурсы из раскиданных повсюду куч, а ночуют под открытым небом, в тени генератора.

На десятый день приходится ставить лесопилки и пускать на брёвна мёрзлый лес, срочно заменять палатки на бараки, потому что температура скоро упадёт сразу на 30 градусов, а на пороге очередная группа беженцев.

На пятнадцатый день вы гоняете разведчиков по округе в поисках паровых ядер, ведь хижины охотников больше не добывают достаточно дичи и пора бы строить теплицы.

На двадцатый день кончается лес, и вы строите огромный бур, который сверлит ледяную стену ради редких вкраплений древесины.

На двадцать пятый день генератор с такой скоростью жрёт уголь, что двух угольных шахт и двух угледобытчиков перестаёт хватать, как и свободного места в тесном «колодце» среди льда, где страдает от перенаселения ваше логово.

А потом приходят напуганные до смерти доходяги и говорят, что с севера идёт буря. То есть до этого мороз в –80 — это была не буря?!

Frostpunk словно запирает игрока в комнате со сжимающимися стенами: с одной стороны — неизбежное понижение температуры, с другой — беженцы, что ищут у вас защиты, с третьей — растущая потребность во всех ресурсах одновременно. Если вы сразу просечёте, как именно бороться с этими «стенами», то сложность игры резко упадёт, пусть и останется весьма высокой.

Достаточно одной ошибки, чтобы к середине ночи генератор остался без угля, спустя пару часов десятки людей переполнят медпункты, ещё спустя пару часов пойдут первые ампутации от обморожения, а к рассвету и началу рабочей смены работать будет уже некому. Без понимания ресурсной «вилки» Frostpunk подобные ужасы станут для вас ежедневной реальностью.

Проблема игры — в том, что она случайно (или нарочно?) пускает вас по ложному пути. Первое утро новой колонии, вы видите внизу экрана горящую пиктограмму с домиком — людям негде ночевать. Брехня! Пока не ударят морозы в –40, они могут отдыхать прямо у генератора, особенно если включить форсаж. Мало еды? Так поселенцы могут пару дней ходить не жрамши.

Frostpunk умалчивает о том, что научный прогресс — это едва ли не главный ваш спасательный круг; вам потребуются как минимум три мастерские, где инженеры будут трудиться над новыми технологиями, тогда как игра даже не намекает, что одной мастерской мало. Если в момент, когда потребление угля резко подскочит из-за улучшения генератора, у вас не будет под рукой чертежей паровых шахт или ещё каких технологичных приблуд, то быть беде.

Frostpunk очень зависима от прогресса, и это замечательно — игра постоянно подталкивает к рационализации пространства, персонала и ресурсов, ведь многие более совершенные строения и методики требуют гибкости. Например, угольная печь пережигает древесину в топливо — если вы сделаете ставку на печи, то лесная промышленность превратится в придаток угольной. Подобных развилок в игре немного, но и такое число создаёт достаточно пространства для лавирования.

Дилеммы Эскобара

Отражение вашей индустрии и тяжести ситуации — это свод законов, и он целиком состоит из развилок. На всякий житейский вопрос свод предлагает пару решений: одно — практичное, но людоедское, другое — популярное, зато опасное. Соотношение не всегда такое, однако мощное противоречие остаётся в любом случае.

В поселении много детей, они целый день плюют в потолок. Заставим их работать? Ну, хотя бы на лёгких работах? В самом деле, разве поварёнок сможет причинить много вреда! Поверьте — может. Помимо недовольства публики, детский труд чреват авариями. А что будет, когда вы пойдёте дальше и разрешите ребятишкам трудиться везде, даже на лесопилках?

С другой стороны — можно строить приюты, куда ребятню сгонят на время трудовой смены их родителей. Расточительно! На кону выживание всего вида, а эти сопляки смотрят в окно на падающий снег! Что ж, позднее вы сможете направить детей на подмогу учёным или докторам. Ближе к самым адским морозам, когда под вашим началом соберётся с полтысячи человек, дети-подмастерья накопят немалый бонус к исследованиям или лечению.

Любое решение выбирается в связи с вашим проектом. Планируете строить фабрику — можно выбрать радикальное лечение и рубить пациентов, всё равно позже вы дадите им протезы. Не будет фабрики? Значит, вам понадобится развитая медицина, чтобы безнадёжно больные не нагрузили её сверх меры. Хоронить покойников или складывать в снежные хранилища, оставляя на самый, самый чёрный день? Добавлять в пищевые пайки древесные опилки для вязкости или заменить эти пайки на жидкую баланду? У всякого из этих решений есть скрытые преимущества и жуткие возможности, которые работают как на пользу, так и на атмосферу. Вы уже не сможете без слёз засевать поля в Anno, когда вспомните, как во Frostpunk удобряли тепличные грядки телами павших.

Я, чудовище

Игра, как и This War of Mine, не стесняется показывать самые уродливые,

самые ублюдочные стороны человеческого существа, и недаром в концовке выжившие спрашивают себя: стоило ли оно того, если мы пересекли черту?

Поселенцы во Frostpunk лишены десятков черт характера, предрассудков и целей. Их настрой отражают две шкалы, общие для всей колонии. Недовольство — это возмущение ситуацией. Надежда — это вера в будущее и в шансы на выживание. И то, и другое могут выйти за пределы допустимых значений, но если недовольство — эмоция ситуативная, изменчивая, то надежда обычно обрушивается глубоко и надолго. Порой эти колебания объяснимы, а порой бесят — когда жители вот-вот выдвинут вам ультиматум из-за введения 14-часовых рабочих смен. Ну ё-моё, в XIX веке в Британии разве меньше работали?

Да и сама игра любит позлить. Остановкой времени при появлении сообщений, например. Или вознёй с рабочими местами, когда таковых несколько сотен.

Рано или поздно люди начнут роптать и унывать. Тогда-то мы и откроем одну из двух новых страниц свода законов: вера или порядок. Обе направлены на поднятие надежды и успокоение недовольных, и обе работают по принципу окна Овертона.

Итак, вы выбрали порядок. Ура! Среди жилых районов выросли вышки с доблестной стражей, достойной командора Ваймса. Они ловят детей, падающих с башен, жители пишут им записки с благодарностями, а иной раз малыш приносит своего плюшевого пёсика и просит, чтобы стражники взяли игрушку к себе на службу. Какая прелесть!

Потом вы устраиваете утренние линейки, чтобы подбодрить горожан. Назначаете патрули. Выпускаете листовки с объяснением нового курса. Повсюду появляются матюгальники, откуда гадкий диктор объявляет начало и конец смены. Вот и первая тюрьма, куда брошен смутьян, насаждающий панику. На сталелитейном заводе работают осведомители.

И вот вы смотрите на свою колонию, увешанную красно-чёрными стягами, по которой громыхают маршем штурмовики. Они избивают до полусмерти за недостаточно уважительный взгляд — те ли это стражники, которым приносили плюшевого пёсика?

Наступает ночь, когда вы убиваете всех противников режима, а шкала «Надежда» заливается серым и превращается в непоколебимое «Подчинение». У подножия генератора вырастает эшафот, где врагов народа заживо варят потоками пара.

Думаете, вера — лучший выбор? Ну-ну! Там вы начинаете с молельных домов, где вечерами пастор исцеляет души людей своими проповедями. Строите дома исцеления, в которых больным помогают не только выздороветь, но и уверовать. Вскоре вы видите на улицах защитников веры, стучащихся в каждую дверь и проверяющих жителей на благочестие. Не прошёл проверку? Тогда грешников выволокут и заставят публично покаяться, угостив ударами плетей.

Всё, добро пожаловать в секту. На каждом шпиле — стилизованный стимпанковый крест, где-то завывает крестный ход, мрачно звякают колокола.

Frostpunk словно заманивает тебя, а потом заставляет оглянуться и спросить себя: стоило оно того? Почему добрые дружинники убивают тех, кого клялись защищать? Как вера в лучшие человеческие качества, отвращающая самоубийц от петли, а воров — от кражи, становится паровым катком, ломающим внутренний стержни?

О, это не секрет. В человеческой истории такое случалось не раз, и писали об этом не раз. Инквизиция уже выжгла своё имя на теле цивилизации, тоталитарные режимы оставили на нём синяки, переломы и шестиугольные звёзды. Игры редко демонстрируют эволюцию таких социальных конструкций, недостаточно глубоко в них погружают.

11 bit studios удалось не просто показать уродливые порождения разума, но и вновь вовлечь игрока, сделав его соучастником гуманитарного преступления. Преступления во имя выживания, конечно. Такое удобное оправдание!

Frostpunk — не самый сильный «градострой»: в нём немного механик, а если вы один раз смогли найти путь в лабиринте катастроф игры, то следующие партии станут легче на порядок. Впрочем, как и в This War of Mine, слабости самой игры полностью затмевает мощное и искреннее настроение, безупречно нагнетаемое атмосферой неизбежной гибели, с надеждой, которая еле-еле проблескивает сквозь смертоносные метели.

Жаль, что Frostpunk быстро истощается — сейчас в игре всего три сценария, модулирующих три разных конфликта (но каждый из них, справедливости ради, остёр и хорошо развит). Что ж, 11 bit studios на радостях от хороших продаж пообещала кучу бесплатных дополнений. Глядишь, мы ещё откроем во Frostpunk новые грани людоедства — фигурального, не буквального.

Плюсы: чувствительная инфраструктура; гибкость законов и технологий; тяжёлые думы после очередной партии; превозмогание на фоне гибели мира; напряжённая музыка.

Минусы: мало сценариев; игра сбивает с толку; сообщения тормозят игру; будто бы мало поводов для хандры.